Автор Джош Стилман через Substack,
Мир — это кричащая пара —врачи, экономисты, влиятельные лица — все жаждут своей правды. Никто не слушает, и никто не видит всей этой чертовой картины. У нас больше информации, чем когда-либо, но мы глупее там, где это важно, застряв в цикле криков друг мимо друга. Это не просто политика или алгоритмическая чушь; это культ
специализации —наше поклонение экспертам, которые ничего не знают. Врачи, продвигавшие прививки от Covid, не видели мошенничества. Экономисты пропустили ограбление. Инженеры построили систему наблюдения, не моргнув глазом. Каждый повернул винт, не обращая внимания на машину, которую он кормил—a Линия моральной сборки где процветает системное зло. Система не сломана; она создана, чтобы сломать нас, и мы все будем соучастниками, пока не начнем соединять точки. Как я исследовал в Иллюзия экспертности, мы перепутали полномочия с мудростью, соответствием интеллекту. Теперь мы видим смертельные последствия: мы терпим неудачу не из-за плохих экспертов —мы терпим неудачу, потому что сама специализация стала операционной системой институционального зла.Общество, говорящее мимо себя
Зайдите в любую дискуссию в баре, ветку X или раздел комментариев на YouTube, и вы увидите хаос — летающие факты, никто не приземляется. Мы передали наши мозги на аутсорсинг специалистам, которые разрезают реальность на кусочки, слишком маленькие, чтобы что-то значить. Кардиолог не умеет говорить о вакцинах. Экономист сводит геополитику к моделям, не обращая внимания на реальные действующие силы. У каждого есть докторская степень в одном дюйме мира, и мы от этого глупее. Специализация не просто разрушает понимание; это архитектура контроля, гарантирующая, что никто не увидит, как преступления —медицинское мошенничество, кража богатства, цифровые цепочки— разворачиваются на виду. Мы спорим не потому, что мы глупы; мы спорим потому, что система держит нас изолированными, соучастниками и невежественными.
Медицинская слепота: экспертиза без зрения
В своей работе по обеспечению медицинской свободы я видел врачей —умных, заботливых людей—, зажатых в ловушке собственной экспертизы. Один из моих друзей, семейного врача, сказал: ВАЕРС был «золотым стандартом» безопасности вакцин, но когда я спросил о прививках от COVID, он признался, что никогда не смотрел, хотя и рекомендовал их пациентам. Он заверил меня, что если это проблема, FDA что-нибудь сделает. Он не знал, что к 2023 году было зарегистрировано более 30 000 смертей от прививок от Covid или что занижение данных широко распространено. Тем временем журналисты высмеяли «половину страны, которая ест конскую пасту», отвергнув препарат, который вводили миллиардам людей, изобретатель которого получил Нобелевскую премию, входит в список важнейших лекарственных средств Всемирной организации здравоохранения и, как известно, имеет очень мало побочных эффектов. Люди, которые никогда не слышали об ивермектине, повторяли идею о том, что это конская паста. Это были не идиоты; это были шестеренки в машине, построенной Модель медицины Рокфеллера, который с 1900-х годов превратил целителей в техников на конвейере —прописывать, резать, выставлять счета, повторять.
Во время COVID это привело к мошенничеству исторического масштаба. Речь идет не только о том, что врачи ошибаются—, речь идет о система, которая поощряет институциональное послушание чрезмерное критическое мышление. Прививки получили разрешения на экстренное использование (EUA) на основании гнилых данных: испытания были сфальсифицированы, чтобы показать облегчение симптомов, а не профилактику передачи; риски миокардита скрыты; долгосрочная безопасность проигнорирована. Большинство людей не осознают, что если бы существовали эффективные методы лечения COVID, эти экспериментальные препараты не могли бы быть одобрены по экстренному разрешению—, но именно это и произошло. Информатор Брук Джексон, менеджер по судебным разбирательствам Pfizer и современная Эрин Брокович, раскрыла неослепляющие и фальсифицированные записи в 2021 году. Ее история раскрыла массовые преступления, которые должны преследоваться в уголовном порядке, но вместо этого это так томиться в судах хотя врачи не читали ее отчет BMJ, а публикации в СМИ никогда не рассказывали ее историю—, они доверяли штампу FDA "безопасно и эффективно". Владелец ресторана, которого я знаю, ввел обязательные меры даже после того, как стало ясно, что прививки не останавливают передачу инфекции, и по-прежнему доверял властям, несмотря на правила, которые не имели смысла —клиенты должны были носить маски, подходя к своему столику, но могли снимать их, сидя, как будто вирус соблюдал этикет питания. Она не была злонамеренной; она была раздроблена, ее роль была настолько узкой, что она не могла представить себе преступление — принудительное, вредоносное развертывание, продаваемое как спасение.
Covid: Мастер-класс по фрагментированному мошенничеству
Ковид стал местом преступления, где каждый эксперт сыграл свою роль, не имея представления о целом.
Медицинская компартментализация
Мошенничество началось с ПЦР-тестов. Кэри Маллис, изобретатель ПЦР, в 1990-х годах заявил, что это не диагностический инструмент —он амплифицирует что угодно, а не только активный вирус. Его голос имел бы важное значение во время пандемии, поскольку все это было основано на его изобретении. К сожалению, он умер в августе 2019 года.
Однако его использовали для раздувания числа случаев заболевания, нагнетания страха и введения карантина. Общественное здравоохранение проигнорировало предупреждения иммунологи об ослаблении иммунитета из-за изоляции. Врачи, доверяя CDC, не подвергали сомнению ошибочные тесты или предписания. Кадры были центральным элементом: испытания манипулировались (Команда Наоми Вулф из Daily Clout задокументировала это), нежелательные явления, такие как миокардит, подавлялись, а EUA выдавались только потому, что такие альтернативы, как ивермектин и гидроксихлорохин (HCQ), демонизировались. Система здравоохранения Генри Форда 2020 года Исследование показало, что HCQ снижает смертность при раннем применении, но FDA очернило его как «опасный» Администратор больницы, я дружелюбно отношусь к принудительным смертельным протоколам —ремдесивир и аппараты искусственной вентиляции легких—, которые наносят вред пациентам. Подавляющее большинство людей умирало в больницах, а не дома. Любопытный. Он следовал «протоколам», не совершая преступления —по крайней мере, так он думал.
Никто не читал данные, никто не обращал внимания на магазин. Фактически, советник FDA доктор. Эрик Рубин, главный редактор журнала New England Journal of Medicine, открыто признал: «Мы никогда не узнаем, насколько безопасна эта вакцина, пока не начнем ее вводить. Так оно и есть» Они экспериментировали с детьми в режиме реального времени и говорили об этом вслух.
Экономическая компартментализация
Карантины разрушили малый бизнес, в то время как Amazon и Pfizer заработали миллиарды —a $4 триллиона ограблений, замаскированных под помощь. Экономисты, погребенные в моделях ВВП, упустили из виду человеческие жертвы. Золотые жуки и биткойнеры предупреждали об инфляции и растущей пропасти в богатстве, но они не были дипломированными экономистами, поэтому никто их не слушал. Даже многие либертарианцы отказались от своих рамок, поддержка медицинской тирании над индивидуальной свободой. . Стимулирующие чеки, продаваемые в качестве помощи, подготовили почву для цифровые валюты центральных банков (CBDC), но экономисты не изучали денежный контроль. Они допускали воровство, не осознавая своей роли.
Психологическая компартментализация
Карантины привели к росту депрессии, наркозависимости и задержкам развития детей, однако ученые-бихевиористы отсутствовали в целевых группах. Общественное здравоохранение отвергло психическое здоровье как «несущественное» Один мой знакомый школьный консультант видел, как резко возросло количество самоубийств среди подростков, но не имел права голоса в вопросах политики. Она увидела ущерб, но все же ввела меры по закрытию территорий, полагая, что следует указаниям «экспертов». Травма была не в ее отделе.
Технологическая компартментализация
Инженеры создали паспорта вакцин и приложения для отслеживания контактов, продаваемые как «общественное здравоохранение» Они не спрашивали, как они питаются Планы Всемирного экономического форума по цифровой идентификации или программируемые деньги CBDC. Разработчик технологий, с которым я познакомился, рассматривал свое приложение как «инновацию», а не как инфраструктуру наблюдения. Его работа заключалась в кодировании, а не в том, чтобы подвергать сомнению геополитику. Каждый слой откладывался вверх, создавая сетку управления, на которую никто не претендовал. Инновации, оторванные от последствий, - это то, как государства наблюдения рождаются в бета-версии.
«Просто делаю свою работу»: линия морального собрания
Специализация не просто разделяет знания —она разделяет чувство вины. Это линия моральной сборки: все крутят винты, машина никому не принадлежит, и когда она разрушает жизни, они говорят: "Это был не я" Во время Холокоста, Адольф Эйхман регулярные поезда, а не убийства. Во время Эксперименты МКУЛТРА, психологи вводили субъектам ЛСД, просто следуя приказам ЦРУ. Во время COVID врачи делали прививки, сотрудники отдела кадров увольняли непривитых, а журналисты повторяли одинаковые фразы во всех сетях —«безопасно и эффективно», «никто не в безопасности, пока все не в безопасности»
Friends enforced vaccine requirements at parties, thinking they were protecting people, not coercing choice. No one felt like a criminal, but the outcome was fraud, harm, and eroded freedom. Evil hides by breaking itself into pieces too small to feel.
Проектирование распада
Это задумано. Университеты штампуют специалистов, а не синтезаторы—статьи, а не вопросы. Коррупция глубже, чем большинство осознает. Университеты не просто штампуют специалистов—они создают класс дипломированных психологически заинтересованных в защите системы это возвысило их, даже когда эта система причиняет вред. Медицинские комиссии наказывают врачей, которые отклоняются от курса, например, тех, кто прописал ивермектин. Финансирование вознаграждает послушание, а не любопытство. Экспертная оценка — это давление со стороны коллег, подавляющее инакомыслие. Алгоритмы в X, Instagram и TikTok определяют вашу нишу, а не правду. Это создает эпистемический захват: эксперты знают только то, что позволяет их область. Вирусолог может усомниться в эффективности прививки, но не в ее финансировании. Журналист может сообщать о предписаниях, но не о мошенничестве в ходе судебных разбирательств. Это винтики в машине, которую они не видят, гарантируя, что мы останемся соучастниками и невежественными.
Слепые пятна высокообразованных
Специализация не позволяет даже самым острым людям увидеть общую картину. Врачи, обеспечивающие соблюдение паспортов, не увидели их связи с Система отслеживания численности населения Повестки дня на XXI век с 1992 года. . Они не подключали приложения к CBDC, которые Банк международных расчетов опробовал для контроля расходов. Местные органы здравоохранения в моем районе оправдывали приложения тем, что они «останавливают распространение», не подозревая, что они подпитывают системы, которые могут блокировать учетные записи за несоблюдение требований. Почему? Геополитика — не их сфера деятельности. Великая перезагрузка Всемирного экономического форума является общедоступным, однако большинство врачей никогда его не читают. Интеллект без контекста не просто бесполезен —это оружие власти.
Наиболее образованные стали наиболее соучастниками. В то время как эпидемиологи-докторанты вводили карантин, а кардиологи делали прививки, сантехники и механики немедленно это раскусили. Им не нужна была экспертная оценка, чтобы распознать чушь —они исправляют то, что действительно работает. Люди, которые что-то делают, поняли: если решение не соответствует проблеме, что-то не так. Между тем, дипломированный класс защищал каждый провал политики, поскольку его статус зависел от институционального доверия.
СМИ-пересмешники: замалчивание правды
СМИ закрывают ловушку. Операция «Пересмешник» — программа ЦРУ по формированию повествований, никогда не умирал—он жив при сегодняшней цензуре. Истории о травмах, вызванных вакцинами, как в Анекдоты, документальный фильм, который я снял совместно с талантливым режиссером Дженнифер Шарп, был заблокирован на YouTube. Она вложила душу в то, чтобы показать реальных людей —матерей, учителей, детей—, пострадавших от выстрелов, но алгоритмы стерли это.
Тишина глубже. Моя подруга Памела потеряла пасынка Бенджамина, в кадр. Он работал на Стивена Колберта, который поручил это своим сотрудникам. Памела умоляла пасынка не брать его, но ему нужно было сохранить работу. Молодой человек, погибший от чего-то, что продавалось как «безопасное и эффективное»—, убит по приказу того же человека, который превратил вакцины в танцевальное развлечение. В то время как шоу Колберта создавало вызывающую содрогание сценку «Vax-Scene» с танцующими шприцами, реальные люди умирали от его требований на рабочем месте.
Памела кричала с крыш, но ни один репортер не прикоснулся к ее истории. Но вы можете быть уверены—, если бы ее пасынок умер от COVID, они бы боролись за эксклюзив. Вместо этого мы получили монтажи «безопасности и эффективности», пока они хоронили тела. Люди, пытающиеся нас предупредить, звучали безумно, потому что СМИ сделали их невидимыми.
История Памелы, какой бы трагичной она ни была, не редкость. Я лично знаю десятки. У всех нас есть истории. Истинное число совершенно неизвестно. Что делает ситуацию еще хуже? Он ускоряется. По мере того, как все больше выстрелов будет наноситься уязвимым слоям населения, по мере того, как ускорители станут обычным явлением, число памела будет увеличиваться, их истории останутся нерассказанными, а машина будет продолжать двигаться вперед.
Журналисты не освещали эти истории —это не их тема. Общественность остается невежественной, подпитываемой пропагандистской диетой СМИ. Это не некомпетентность; это контроль, гарантирующий, что мы видим только то, что позволяет система, заставляющий нас говорить мимо друг друга.
Covid не стал исключением —это был прекрасный пример того, как разрозненные системы наносят скоординированный вред. Но одна и та же закономерность повторяется повсюду: в финансах, образовании, климатической политике и технологиях. Каждый играет свою роль. Результат никому не принадлежит. Давайте расширим объектив.
За пределами медицины: соучастие повсюду
Эта модель универсальна, она позволяет причинить вред и одновременно снять вину.
Финансы (2008): Трейдеры гонялись за деривативами, пропуская пузырь на рынке жилья. Противоположники предупреждали, но их не было «в комнате» Они не воровали—они работали, не замечая аварии.
Образование: Школьные советы внедрили Common Core без консультаций с экспертами по развитию детей, а администраторы продвигали цифровое обучение, не понимая его психологического воздействия на учащихся.
Климат: Климатологи моделируют выбросы, игнорируя изменение погоды. Эксперты по политике реализуют повестку дня Давоса, игнорируя это те, кто продвигает зеленую политику, не живут по ней. Никто не владеет дисфункцией.
ИИ/Технологии: Инженеры создают алгоритмы, вызывающие привыкание, игнорируя поляризацию. Руководители компаний гонятся за прибылью, а не за социологией. Они разрушают общество, ничего не чувствуя.
Военный: Аналитики расхваливают беспилотники, игнорируя культурные последствия. Бюрократы планируют войны без ведома местных жителей. Никто не военный преступник —только профессионал.
Универсалист: освобождаемся от зрительской культуры
Нам нужны универсалы —люди, которые отказываются быть наблюдателями в своей жизни. До индустриализации целители и эрудиты сплетали воедино физические, духовные и социальные знания. Сегодня мы потребители опыта, а не создатели понимания. Мы стали зрительская культура, наблюдая за тем, как происходит жизнь, и доверяя тому, что кто-то умнее справится с ней. Но цена удобства — компетентность. Мы не можем менять шину, выращивать еду, читать исследование или думать, не позвонив эксперту. Чем более мы образованы, тем больше мы полагаемся на полномочия, а не на суждения.
Согласованность —объединение знаний— Э. О. Уилсона не является академической; это выживание. Нассим Талеб видел хрупкость (хотя он трагически ошибался насчет Covid); Иван Ильич видел институциональный вред. Они знали, что аутсорсинговое мышление — это аутсорсинговое агентство. Мы должны стать интеллектуальными суверенами, мыслить в разных областях, видеть, как специалисты по закономерностям упускают из виду. Врач должен понимать фармацевтическую экономику. Экономист должен понимать психологию человека. Распознавание образов — это то, что отличает участников от наблюдателей, мыслителей от потребителей мысли. Вот как ты перестаешь быть винтиком и начинаешь становиться сувереном.
Побег из машины: от винтиков к суверену
Это не политика—это познание. Мы стали пассивными наблюдателями, передавая на аутсорсинг не только задачи, но и базовое мышление. Мы не можем починить машину, сохранить еду или поставить под сомнение медицинское требование, не чувствуя себя неквалифицированными. Поколение назад люди сами решали проблемы. Теперь мы звоним властям, и чем умнее мы себя считаем, тем больше откладываем. Но что происходит, когда система вводит нас в заблуждение —не из-за злобы ее участников, а из-за злобы ее создателей? Врачи рекомендуют лекарства, инженеры создают приложения, журналисты сообщают истории —они не злые. Но система, которой они служат, была разработана теми, кто ею является.
Специализация сделала нас пассивными: мы наблюдаем за жизнью, доверяя при этом сертифицированным людям. Но они тоже винтики, запертые в машине, которую не видят. Понимание этого раскрывает более глубокую архитектуру: специализация связана с другими системами искусственной зависимости — фиатная валюта, которая отделяет нас от реальной ценности, цифровое удобство, которое подрывает наши возможности, культура зрителей, которая делает нас пассивными потребителями. Каждая система усиливает другие, создавая сеть, для выхода из которой требуется увидеть всю картину целиком.
Выход — радикальная ответственность. Перестаньте передавать свое мышление на аутсорсинг. Путь вперед начинается с признания того, что то, что нас учили ценить как «экспертизу», было использовано против нас в качестве оружия. Ставить под сомнение институциональные нарративы — это не признак невежества, а необходимый акт интеллектуального суверенитета. Когда эксперт вам что-то говорит, спросите: кому это выгодно? Что скрыто? Что бы сказала другая область? Читайте за пределами своей полосы—врачи, изучайте экономику; экономисты, изучайте биологию. Проверьте первоисточники самостоятельно —прочитайте отчет BMJ Брука Джексона, изучите данные VAERS, отследите финансирование. Следуйте за такими исследователями, как Кэтрин Остин Фиттс, которая задокументировано, как правительство потеряло $21 триллион—не миллион, а триллион— без какой-либо ответственности. Это не обычная коррупция; это системное грабеж, который заставляет задуматься, что они на самом деле строят на наши деньги. Общайтесь с теми, кто думает иначе. Цель состоит не в том, чтобы овладеть всем, а в том, чтобы увидеть пространство между экспертами —где скрывается истина— и узнать, кому доверять.
Неисчислимая цена: вред поколений и иллюзия реформ
Ущерб носит поколенческий характер и скрывается на виду. MAHA приветствует тот факт, что Белый дом тихо исключил прививки от COVID из графиков вакцинации здоровых людей, но критики справедливо указывают на более глубокую проблему: в графике вакцинации их будет гораздо больше. Да, линия тренда может быть в правильном направлении, но сколько еще ничего не подозревающих людей пострадают от этого момента? Те, кто не понимает, что эта система прогнила до основания, все равно будут слушать и получать инъекции. Больше людей с ослабленным иммунитетом получают прививки, больше нездоровых детей перестраивают свой генетический код и ослабляют иммунную систему. Я понимаю, что, возможно, идет политическая игра, но я не понимаю, о чем мы говорим —мы говорим о жизни людей. Система работала идеально—создавать иллюзию реформ, продолжая при этом наносить вред наиболее уязвимым слоям населения. Это касается VAERS, где зарегистрировано более 30 000 смертей; страховых данных, показывающих рост числа претензий; историй, подобных истории Памелы, которые никогда не попадают в новости. Система распределила вред настолько широко, что никто не может увидеть его целиком.
Никто не присматривает за магазином. Так что нам придется.
Будьте универсалом. Посмотрите систему. От этого зависит правда. Будущее не спасут самые дипломированные люди. Его спасут те, кто ясно видит—и отказывается отводить взгляд.
Комментариев нет:
Отправить комментарий