Трамп может просто подняться по метафизической лестнице и просто сказать, что только у него есть видение, как спасти Америку от Третьей мировой войны.
Свяжитесь с нами: info@strategic-culture.su
Министр иностранных дел России Лавров на прошлой неделе отклонил предложенные командой Трампа мирные предложения по Украине как неудовлетворительные. По сути, российская точка зрения заключается в том, что призывы к замороженному конфликту как раз упускают суть: с точки зрения России, такие идеи — замороженные конфликты, прекращение огня и миротворцы — даже близко не подходят под тип основанной на договоре «большой картины», которую русские отстаивают с 2021 года.
Без устойчивого и постоянного прекращения конфликта русские предпочтут положиться на исход боя, даже несмотря на высокий риск того, что их отказ приведет к дальнейшей эскалации — вплоть до ядерной — ситуации, когда США балансируют на грани войны.
Вопрос скорее в следующем: возможен ли вообще устойчивый мир между США и Россией?
Смерть бывшего президента Джимми Картера напоминает нам о бурной политической «революции» 1970-х годов, нашедшей отражение в трудах Збига Бжезинского, советника Картера по национальной безопасности, — революции, которая с тех пор и по сей день омрачает отношения между США и Россией.
Эпоха Картера стала переломным моментом, когда Бжезинский изобрел вооруженный идентитарный конфликт и стал использовать те же самые идентитарные инструменты – в более широком применении – с целью поставить западные общества под контроль технократической элиты, «[практикующей] постоянное наблюдение за каждым гражданином… [совместно с элитной] манипуляцией поведением и интеллектуальным функционированием всех людей…».
Короче говоря, основополагающие книги Бжезинского отстаивали управляемую космополитическую идентитарную сферу, которая бы заменила коммунальную культуру – т. е. национальные ценности. Именно во враждебной реакции на это технократическое видение «контроля» мы можем укоренить сегодняшнюю проблему, которая вспыхивает повсюду, на всех глобальных фронтах.
Проще говоря, текущие события во многом являются повторением бурных 1970-х. Сегодняшний марш к антидемократическим нормам начался с основополагающего «Кризиса демократии» (1975) Трехсторонней комиссии — предшественника ВЭФ («Давос») и Бильдербергского клуба — где (по словам Бжезинского) международные банки и транснациональные корпорации были коронованы как главная творческая сила вместо « национального государства как фундаментальной единицы организованной жизни человека ».
Предвзятое восприятие России Бжезинским не было чем-то новым. Скорее, оно восходит к Институту Хадсона в 1970-х годах и к сенатору Генри «Скупу» Джексону, дважды выдвигавшемуся от Демократической партии на президентских выборах 1972 и 1976 годов. Джексон (норвежского происхождения) просто ненавидел коммунизм; он ненавидел русских, и у него была большая поддержка в Демократической партии.
Бжезинский, поляк по происхождению, разделял русофобию Скупа Джексона. Он убедил президента Картера (в 1979 году) внедрить радикальную, джихадистскую культуру идентичности в Афганистане, чтобы ослабить светскую социалистическую культуру Кабула, которую поддерживала Москва. Исход афганской войны впоследствии был представлен как огромная победа Америки (которой она не была).
Тем не менее – и в этом суть – заявление о победе тем не менее подкрепило представление об исламских повстанцах как об идеальных «растворителях» в проектах по смене режима (и до сих пор таковыми являются, как мы видим сегодня в Сирии).
Но у Бжезинского был еще один совет, который он мог дать президенту Картеру. В своей работе 1997 года «Великая шахматная доска » Бжезинский утверждал, что Америка и Киев могли бы потенциально использовать древние культурные и языковые сложности (как это было сделано в Афганистане), чтобы сформировать стержень, вокруг которого можно было бы разрушить центральную власть, лишив Россию контроля над Украиной:
«Без Украины Россия никогда не станет державой Heartland; но с Украиной Россия может и будет [державой Heartland]», — настаивал он. Он утверждал, что России нужно запутаться в подобной украинской трясине культурной идентичности.
Почему это политическое решение было столь разрушительным для перспектив окончательного мира между США и Россией? Потому что Киев, подстрекаемый ЦРУ, продвигал совершенно ложное идентитарное утверждение о том, что «Европа заканчивается на Украине» – и что за ней лежат «славяне».
Только эта манипуляция позволила Киеву превратиться в икону тотальной войны культурной идентичности с Россией, несмотря на то, что украинский язык (правильно известный как русинский) не является германским языком. Также нет никакой ДНК викингов (германской) среди современных западных украинцев.
В своем желании поддержать Киев и угодить Байдену ЕС ухватился за этот украинский стратегический ревизионизм: «Украина», созданная как «европейские ценности», защищающая от «российских» (азиатских) ценностей. Это был полюс, хотя и ложный, вокруг которого можно было выковать европейское единство в то время, когда реальность заключалась в том, что единство ЕС рассеивалось.
Итак, возможен ли «устойчивый мир» с Россией? Если бы это было сделано с точки зрения стремления сохранить огрызок Украины как воинственный перешеек «Европы и ее ценностей», противопоставленный «регрессивной славянской сфере», то мир невозможен. Поскольку его базовая предпосылка была бы полностью фальшивой и наверняка привела бы к возобновлению конфликта в будущем. Москва почти наверняка отвергла бы такую сделку.
Тем не менее, среди американской общественности растет беспокойство по поводу того, что война на Украине, похоже, обречена на вечную эскалацию, и в обществе ощущаются явные опасения, что Байден и «ястребы» в Конгрессе ведут США к «ядерному холокосту».
Должны ли мы – человечество – продолжать балансировать на грани уничтожения, если «сделка» Трампа – узко ограниченная Украиной – будет отклонена в Москве? Необходимость остановить сползание к эскалации очевидна; однако пространство для политического маневра постоянно сокращается, поскольку навязчивое желание вашингтонско-брюссельских ястребов нанести смертельный удар по России не исчерпано.
Но с точки зрения команды Трампа задача переговоров с Путиным совсем не прямолинейна. Западная общественность просто никогда не была психологически настроена ожидать возможности появления более сильной России. Напротив, они терпели, как западные «эксперты» насмехались над российскими военными, принижали российское руководство как некомпетентное, а его руководство представляли на их ТВ как чистое зло.
Принимая во внимание основополагающий вклад Бжезинского в демократию и ее последующую «концентрацию» в элитной техноуправляемой «идентарной сфере», нетрудно увидеть, как такая раздробленная страна, как Америка, оказывается в положении отстающей, поскольку мир скатывается к многополярности, основанной на культуре.
Конечно, не совсем верно утверждать, что в Америке нет общинной культуры, учитывая большое разнообразие культур иммигрантов в США. Но верно то, что то, что считается традиционной культурой, находится в осаде. Это, в конце концов, было в центре недавних президентских выборов – и выборов во многих других странах.
Представление о том, что как только посланники Трампа изначально побывали в Москве и уехали с пустыми руками, Трамп тут же примчится заключить украинское соглашение, не отражает то, на что Москва постоянно напирала. Требуется договорное соглашение «Большой картины», которое установит архитектуру безопасности и границы между интересами безопасности Хартленда и Римленда.
Но будет ли такая сделка воспринята многими американцами как «слабость»; как признание «лидерства» и «величия» США? Конечно, это будет воспринято именно так – потому что Трамп фактически закрепит поражение Америки и перепозиционирует США как одно государство среди равных в новом Концерте держав – т.е. в многополярном мире.
Это большой «вопрос». Сможет ли Трамп сделать это – проглотить американскую гордость? Одним из жизнеспособных путей вперед было бы вернуться к изначальному Гордиеву узлу и развязать его: то есть развязать узел отсутствия письменного договора после Второй мировой войны, ограничивающего постоянное движение НАТО вперед, и тем самым положить конец притворству, что перемещение НАТО туда, куда оно выберет, не является чьим-либо еще делом, кроме его собственного.
К сожалению, другим возможным способом «уравновесить» видимость поражения Америки и НАТО на Украине, по мнению воинственно настроенных советников Трампа, может стать уничтожение Ирана — как сигнал американской «мужественности».
Переговоры, в конечном счете, касаются интересов и разума, чтобы решить загадку двух сторон, воспринимающих, как «другой» видит себя воспринимаемым — как слабость или как силу. Трамп, если он окажется в буквальном тупике из-за Украины, может просто подняться по метафизической лестнице, чтобы просто сказать, что только у него есть видение, как спасти Америку от Третьей мировой войны. Спасти Америку от самой себя.
Комментариев нет:
Отправить комментарий