…Искупление…

 Мормонский монарх

Я выживший в Программе ЦРУ по контролю над разумом на основе травм, Mk-Ultra, и Спящий убийца ЦРУ, который теперь не спит. Я дую в свисток

Предупреждение: этот документ предназначен только для лиц старше восемнадцати лет и не содержит психических и подсознательных триггеров для тех, кто пострадал от проектов Центрального разведывательного управления по контролю над разумом, основанных на травмах Mk-Ultra.

Это записанное в журнале воспоминание относится к тому времени, когда меня использовали в долине Вуд-Ривер в качестве убийцы для дяди Сэма; Это записанное в журнале воспоминание относится к тому времени, когда меня заставили убить человека, ставшего целью неудавшегося покушения в Бойсе, штат Айдахо, весной 2000 года нашей эры. Но я скажу вам, что в этом спонсируемом правительством убийстве не только человек, который был мишенью в Бойсе, погибнет в тот день, так как меня также заставят убить семью этого человека. В то время, когда произошел этот инцидент, я работал в Loomis Construction, компании, базирующейся в Кетчуме, штат Айдахо, и обслуживающей мировую элиту. Эта должность Лумиса в качестве генерального подрядчика использовалась Центральным разведывательным управлением и Пентагоном для организации этого убийства / убийства под прикрытием проекта реконструкции.

После неудавшегося покушения, в котором я участвовал в Бойсе, штат Айдахо, меня перевели из моего родного города Нампа в центральный штат Айдахо, где я начал работать генеральным подрядчиком в городе Кетчум. Компания, в которой мне предстояло работать, называлась Loomis Construction, и ею владел и управлял человек по имени Майк Чендлер. Г-н Чандлер был членом Церкви мормонов и работал в епископстве в долине Вуд-Ривер. Многие сотрудники, работавшие на Лумиса, также были членами Церкви, хотя и не все. Я говорю, что меня перевели на эту должность, потому что я получил эту новую работу в Лумисе через моего дядю и куратора ЦРУ Гейла Пули. Я помню, как мой дядя позвонил мне по стационарному телефону в мою квартиру в Нампе после неудачной операции в Бойсе и сказал, что нашел мне работу генерального подрядчика в Кетчуме; он сказал, что это именно та работа, которую я искал, поскольку мы обсуждали варианты моей работы во время операции в Бойсе. Когда он позвонил мне и сообщил об этой возможности, я не мог вспомнить программирование самоубийства, которое я испытал всего несколько дней назад, ни нашу неудавшуюся попытку убийства в Бойсе; эти воспоминания были разделены. Поэтому, когда он сказал мне, что только что разговаривал со своим другом в Кетчуме, который был генеральным подрядчиком и нуждался в помощи с его проектами там, в долине Вуд-Ривер, я был взволнован этой возможностью. Гейл сказал мне, что эта работа познакомит меня с плотницкими работами высокого класса и будет для меня хорошим опытом. Эта подрядная фирма сосредоточилась на удовлетворении жилищных потребностей самой элиты мира, но в то время я не понимал, что меня направили в эту компанию по какой-то причине, и что Берд и Агентство хотели, чтобы я был именно в этом месте.

Поговорив тем вечером с Гейлом по телефону, я позвонил его другу Майку Чендлеру в Кетчум, как мне и было велено; он ждал моего звонка. В тот вечер мне удалось поговорить с мистером Чендлером, и мы договорились о встрече в его офисе в Кетчуме. Кетчум находится всего в трех часах езды от Нампы, где я жил в то время, так что я поехал туда и пришел на собеседование. Мое собеседование прошло хорошо, по крайней мере, я так понял, и мне предложили работу ученика плотника за 13 долларов в час. Это было примерно на 6 долларов в час больше, чем я зарабатывал в то время в качестве подмастерья плотника в долине Бойсе. Чтобы дать нам время найти собственное жилье в этом районе, мы с женой смогли остаться с матерью Кейт в ее доме недалеко от Гудинга, штат Айдахо, всего в часе езды к югу от Кетчума.

За день или два до того, как мы переехали из нашей квартиры в Нампе в дом матери Кейт, я собирал вещи и готовился к отъезду, когда мне позвонил отец моего хорошего друга; этого человека звали Дэниел Клайн. Я был удивлен, когда мне позвонил Дэн, поскольку в моей юности такого не случалось раньше, за исключением тех случаев, когда он пытался найти своего сына Гензеля, когда тот отсутствовал после комендантского часа; Дэн никогда раньше не звонил мне, чтобы просто поболтать. Он сказал, что хочет ненадолго зайти ко мне в квартиру, прежде чем мы с Кейт уедем из долины, чтобы он мог попрощаться с нами. Я сказал ему прийти, так как я как раз собирал наши вещи для переезда, и в тот вечер в квартире больше ничего не происходило. Кейт и я поссорились до того, как Дэн пришел туда, и она пошла и приняла ванну, так как ей нужно было немного побыть в тишине наедине; Я наблюдала за нашим новорожденным сыном Диланом, пока упаковывала вещи в гостиной и ждала появления Дэна.

Даниэль остановился, я открыла дверь и впустила его. Он был очень вежлив и дружелюбен, как всегда, и мы сели и немного поговорили. Он спросил меня о переезде и о том, как мы с Кейт поживаем, рассказывая обо всех любезностях разговора. Но Дэн не просто зашел попрощаться в тот вечер; когда мы разговаривали ближе к концу нашего разговора и его визита, он намеренно использовал словесный триггер и переключил меня в другую личность; он использовал фразу: переходя через радугу, и он делал это так, как будто это был обычный разговор, и когда я переключился, я увидел, как в его голове зажегся свет от знания, которое он только что получил; когда он сделал это, он мог ясно видеть, что переключил меня в другую личность, и он пожал мне руку, и он попрощался.

Мой дедушка удостоверился, что он понял, кто только что ввел меня в ту личность, в которой я был. Он также спросил меня, чувствую ли я, что Дэн сделал это намеренно или случайно, и я сказал ему, что, похоже, он сделал это намеренно. Затем мой дед сказал мне лечь спать; он сказал мне, что мне нужно лечь в постель и заснуть, потому что, когда я проснусь, я снова вернусь к своей базовой личности. Я повесил трубку и сразу же приготовился ко сну. Я отвел нашего сына Дилана к жене в ванну, и он присоединился к ней в ванне. Потом я легла в постель и заснула. Я больше не увижу Дэна в этой жизни после того вечера. Дэн не вполне понимал, во что ввязывается той ночью; он не понимал опасности своих действий.

Мы с Кейт переехали из Нампы в Гудинг и оставили свои вещи в гараже матери Кейт, пока искали дом для аренды в районе, который нам подходил. Мы нашли хороший старый дом в городке Фэрфилд, штат Айдахо, который мы смогли арендовать по хорошей цене у некоторых хороших пожилых местных домовладельцев. Дом располагался на тихом участке рядом с городским парком в городе. Мы жили с матерью Кейт, Карен, всего несколько недель, прежде чем нашли дом в Фэрфилде и переехали в него. Но моя свекровь всегда была хорошим человеком, с которым можно было остаться, и мы с Кейт чувствовали себя как дома в ее доме в Гудинге во время нашего пребывания. 

Я начал работать в Loomis сразу же, как только мы переехали к Карен, и первый проект, над которым мне предстояло работать для этой компании, назывался Ski House . Лыжный домбыл большим проектом многомиллионного жилого дома, расположенного на холме, который местные жители называли Ноб-Хилл, с видом на город Кетчум. Лыжный дом строился для человека по имени Микки Дрекслер; этот человек в то время был генеральным директором Gap Corporation. Само здание было спроектировано бюро Тьерри В. Деспона из Нью-Йорка. Дом был вырыт в склоне холма, и большая часть конструкции состояла из монолитных бетонных стен толщиной в один фут и стали. Это была наша работа, как плотников, вставлять деревянные стены и подвесные потолки внутри железобетонной и стальной конструкции. Меня поручили работать над этим проектом на начальных этапах внутренней деревянной каркасной части здания, и большая часть бетонной оболочки здания уже была залита и была на месте, когда я приступил к работе.

Это был понедельник, 29 мая 2000 года нашей эры, и я работал над внутренней обшивкой лыжного дома , когда бригадир проекта Боб Дэвис пришел и сказал мне, что ему только что позвонил один из наших других бригадиров по имени Кендалл, и Бобу сказали, что мне нужно будет пойти и помочь Кендаллу с другим проектом там, в долине, до конца дня. (В качестве примечания я помню, что Кендалл был мормоном и членом Церкви, а Боб Дэвис – нет.) Я спросил Боба, что мне нужно взять с собой, чтобы подготовиться к работе с Кендаллом, и Дэвис сказал мне, что мне просто нужно взять с собой сумки с инструментами. Я вернулся к работе там в Ski Houseпока Кендалл не прибыл. С того места, где я работал в здании, я мог видеть переднюю часть здания и подъездную дорожку, куда, скорее всего, приедет Кендалл. Кендалл добрался туда, и я мог видеть, как его грузовик остановился внизу, на подъездной дорожке к собственности, и он припарковался рядом с переносным туалетом. Я собрала свои вещи и направилась к нему. Я помню, как встретился с Кендаллом, поздоровался с ним и спросил, есть ли какие-нибудь другие инструменты, которые мне нужно было бы получить в Ski House .прежде чем мы уехали. Он сказал мне, что у нас есть все, что нам нужно на другой работе, и сказал, что я должен загрузить свой пояс с инструментами в кузов грузовика и сесть на пассажирское сиденье, пока он не вернется из здания; он сказал, что ему нужно забежать внутрь, чтобы поговорить с кем-то еще на площадке, прежде чем мы сможем уйти, и что он вернется через несколько минут. Я собрал свои вещи, положил сумки с инструментами в кузов грузовика и сел на пассажирское сиденье, как мне было приказано. Кендалл прибыл вскоре после этого, и мы отправились на следующий проект. Я спросил Кендалла, куда мы направляемся, и он сказал мне, что у нас есть кое-какая работа над одним из наших других проектов там, в долине.

Кендалл повел нас на север по шоссе и мимо могилы Эрнеста Хемингуэя справа от дороги перед полем для гольфа. Он свернул направо на Сэддл-роуд и поехал в сторону курортного городка Солнечной долины. Мы миновали каток и плотину и свернули направо на Проспектор-роуд. Мы подъехали к холму и снова свернули направо на Ведельн-лейн. Я помню, как мы проезжали мимо дома на правой стороне дороги, который, как сказал мне Кендалл, был домом Клинта Иствуда, и Кендалл обязательно указал на него и сказал мне, чей это дом. Я не знаю наверняка, действительно ли это был один из домов мистера Иствуда, но это то, что мне сказали. Дом, к которому мы направлялись, находился в конце Ведельн-лейн, и Кендалл подъехал к дому.

Сам дом представлял собой интересный образец архитектурного дизайна, а подъездная дорожка и вход находились наверху многоэтажного здания. Дом был сделан из бетона, что было типично для стандартной конструкции домов Лумиса, и выглядело так, как будто он просто возник из-за склона холма снизу. Подъездная дорога была круглой с парковкой в ​​центре подъездной дороги или по краям. Но Кендалл подъехал на своем грузовике прямо к дорожке перед входом в дом, как будто это место принадлежало ему, и клиента это не беспокоило; Я был немного удивлен, что он сделал это и не просто припарковался на одной из парковок, но это была работа Кендалла, поэтому я не задавал вопросов. Кендалл торопился, когда вышел из грузовика и направился к передней части грузовика и входу в дом. Я вышел и спросил его, не взять ли мне сумки с инструментами из грузовика, прежде чем мы войдем внутрь. Он остановился и велел мне идти вперед и забрать их, но сказал что-то о том, что они мне на самом деле не нужны для работы, которую мы собирались делать сегодня днем. Это меня смутило, но я достал свои сумки с инструментами из кузова грузовика и последовал за Кендаллом по дорожке, ведущей к парадной двери дома; Кендалл шел впереди, у него было много энергии и он очень торопился. Входная дорожка была около тридцати футов в длину или около того и спускалась от парковки до уровня входной двери, которая была ниже парковочной площадки. Там была какая-то кодовая панель для входа в дом, и Кендалл ввела правильный код, чтобы открыть дверь. Когда она открылась, мы вошли внутрь и закрыли за собой дверь.

Я помню, что внутри дома было тихо, и почти все огни были выключены. Свет проникал в коридор из узких горизонтальных окон высоко в стене, но внутри было темно. Мы прошли по коридору, ведущему дальше в дом. Коридор стал немного шире, когда мы приблизились к жилым помещениям дома. С правой стороны коридора была дверь лифта, прежде чем мы достигли того, что оказалось гостиной и кухней. Мы остановились перед лифтом, и Кендалл сказал мне нажать кнопку лифта, чтобы спуститься. Я сделал, как мне сказали. Кто-то еще был в доме в конце коридора. Это была горничная/домохозяйка, и здесь произошло какое-то взаимодействие, которое я сейчас не могу полностью припомнить. Я помню, что лифт остановился перед нами. и двери открылись, и Кендалл жестом пригласил меня войти. Я вошел внутрь, и это была хорошая маленькая коробка лифта, достаточно большая, чтобы вместить максимум четыре человека или около того. Двери лифта закрылись после того, как мы вошли, и Кендалл сказал мне нажать кнопку, ведущую в подвал дома. Я нажал кнопку нижнего этажа, и лифт начал двигаться вниз, в недра дома.

Когда лифт остановился и двери открылись, Кендалл вышел в коридор, а я последовал за ним. Я помню, что коридор был темным и тускло освещенным каким-то трековым освещением за слоем отделки вдоль стены. Там, в холле, рядом с лифтом была стальная механическая дверь. Кендалл встал перед дверью и сказал что-то, что мгновенно превратило меня в другую личность. Я помню, что он сказал что-то вроде: «Капитан ждет, чтобы взять вас в это путешествие по радуге. Он за этой дверью. Вы повернете ручку, чтобы начать путешествие? Когда Кендалл сказал это, я начал менять личности, так как весь этот сценарий был мне слишком знаком. Когда я переключился,

Свет уже горел, когда мы вошли в комнату. Комната была не большая, но и не маленькая, и в ней был высокий потолок, тянущийся с этой точки на всю высоту здания; это была механическая комната и шахта лифта. По комнате было разбросано механическое оборудование, такое как механика лифта, большой водонагреватель, оборудование HVAC и т. д.

Я помню, что когда мы вошли, в механической комнате стоял мужчина; когда мы вошли в комнату, он был одет в черный костюм и стоял спиной ко мне и Кендаллу. Он показался мне каким-то знакомым. Кендалл закрыл дверь после того, как мы вошли в комнату, и мужчина в костюме повернулся лицом к нам обоим; это был мой дедушка. Время на мгновение остановилось, и он выглядел таким старым и неуместным в своем костюме там, в подвальной механической мастерской. Я начал здороваться с ним, но он быстро огрызнулся на меня, чтобы «молчать» и «стоять по стойке смирно», обе фразы были глубоко внушенными триггерами серьезности сложившейся ситуации, и я сделал, как мне сказали. Кендалл обратился к моему дедушке и сказал ему, что он должен пойти и забрать еще одного члена команды, который все еще находится в Доме лыж и ждет его возвращения. Затем он сказал, что пойдет в целевой дом после того, как заберет этого человека, и проследит за задержанием всех целей в целевом доме. Затем он сказал моему дедушке, что наша повозка уже в пути и скоро прибудет; он сказал, что очень важно, чтобы мы прибыли в нужный дом точно в нужное время, поскольку в это время в доме должны были присутствовать все члены семьи; школы не будет, и все дети и взрослые будут дома. Кроме того, большинство соседей все еще будут на работе. Мой дед сказал Кендаллу, что понял, и мы будем на месте в нужное время; он сказал: «Я тот, кто спланировал это, конечно, мы прибудем в нужное время. Кендалл повернулся, открыл дверь и, войдя в темный коридор, закрыл ее за собой, оставив меня в механической комнате наедине с дедушкой. Все это было очень плохо.

Я молча стояла по стойке смирно, когда Кендалл вышла из комнаты, а дедушка уставился на меня. Мы могли слышать, как Кендалл вошел в лифт и нажал кнопку, чтобы вернуться на верхний этаж дома. Коробка лифта была в комнате и располагалась прямо позади меня. Лифтовое оборудование в комнате включилось и загорелось, и звук наполнил пространство шумом. Лифт поднял Кендалла на верхний этаж, и мы услышали, как он вышел из лифта, и в комнате снова стало тихо. Мой дед начал говорить и сказал мне, какой я красивый плотник. В то время я гордился своей внешностью, и я помню, что был одет в темно-зеленые брюки Carhart Logger, какую-то рубашку с воротником на пуговицах, кожаные ботинки Georgia Giant и зеленую потертую бейсболку с головой мистера Картофеля. У меня также все еще были сумки с инструментами. Мой дедушка сказал мне положить сумки с инструментами на пол в комнате.

Я положил свой пояс с инструментами рядом с некоторым оборудованием у двери, и мой дедушка рассказал мне, как он скучал по моей долине Бойсе и моему родному городу Нампа с тех пор, как я уехал. Я помню, как он начал перемещать меня в более глубокое состояние диссоциации и другой личности, и он начал говорить о том, что в долине нет никого, кто мог бы доставить ему сексуальное удовольствие, как только я могла. Он сказал, что не может получить от бабушки такого удовольствия. Он подошел ко мне и, потянувшись, коснулся меня за левым ухом, где находится триггерная точка, и сказал мне, что я должен выполнить над ним «фелаттио». Это был спусковой крючок, который был привит мне с юности, чтобы совершить с ним акт орального секса. Я встал на колени и занялся оральным сексом с дедушкой там, в механической комнате.

После того, как я занялась с мужчиной оральным сексом, он сказал мне встать и вытер с моего лица остатки работы, которую я только что для него закончила. Он сказал мне, что мне придется переодеться из одежды, которая была на мне, во что-то более подходящее для текущей операции, которую мы должны были выполнить в тот день. Он сказал мне, что, хотя я отлично выгляжу как плотник, у меня есть работа для дяди Сэма, которая потребует другой униформы. В комнате на полу позади дедушки и рядом с каким-то большим механическим оборудованием валялся большой бумажный пакет для продуктов. Он сказал мне открыть его, достать костюм и надеть его. Внутри сумки был аккуратно сложенный черный пиджак, черные классические брюки, типичная белая рубашка с воротником на пуговицах и галстук; у него не было для меня обуви, и мне пришлось надеть рабочие ботинки на операцию.

Я снял уличную одежду и начал надевать фрак. Мой дедушка разговаривал со мной, когда я одевался, и он сказал мне, что костюм достался от моего отца и что он, вероятно, будет мне великоват, но он сказал, что он должен работать. Он сказал мне, что они с моим отцом пытались получить костюм от моего старшего брата, так как он был ближе к моему размеру, но он сказал, что мой брат не отказался от своего костюма, так как он только что купил его и не хочет, чтобы кто-то еще использовал его. Мой дедушка сказал, что мой старший брат задал слишком много вопросов, и эту тему пришлось оставить. Мой дедушка сказал мне, что моему старшему брату нельзя доверять те знания и работу, которые мы выполняли и выполняли для дяди; он сказал мне, что я не могу доверять своему старшему брату. Он также сказал мне, что мне нужно купить свой собственный костюм, чтобы он был готов, когда дядя Сэм снова придет ко мне в будущем. Он сказал мне заботиться о себе, всегда подстригать волосы и следить за собой, так как внешний вид был особенно важен в нашей работе.

Чувство вины — один из инструментов в арсенале программистов, управляющих разумом, и мой дед также сказал мне, что в долине Бойсе за время моего отсутствия многое произошло. Он сказал мне, что в моем родном городе еще есть работа, и сказал, что другие должны делать мою работу за меня, пока меня нет. Он сразу перешел к делу и сказал мне, что Дэниел Клайн разбирался в том, что касается Проекта и связи с мормонами, и говорил об этом с местным агентом ФБР. Он напомнил мне, что я позвонил ему в тот вечер, когда Дэниел остановился у моей квартиры в Нампе и намеренно превратил меня в другую личность. Он сказал мне, что в тот же вечер Дэн тоже заходил к Кристоферу Кахуну, чтобы навестить его. и что он намеренно спровоцировал Криса; Дэн был связан с мормонской фракцией проекта ЦРУ MK-Ultra в долине Бойсе. Мой дедушка сказал мне, что я и моя семья рискуем быть разоблаченными Дэном и ФБР. Все это было трудно принять, и я еще глубже погрузился в ту личность, в которой мой дед хотел, чтобы я был в течение дня. Я спросил дедушку, что случилось, и он сказал мне, что накануне они убили Дэна, и что мой отец и мистер Кахун (Патрик Кахун) взяли с собой моего младшего брата Томми и Дэвида Кахуна, старшего брата Кристофера, чтобы они позаботились о Дэне. Я помню, как меня это потрясло, и я спросил деда, кто устроил казнь. Это было важно для меня, потому что это указывало бы на количество боли, которую Дэн вынес бы перед смертью, поскольку некоторые из них более опытны, чем другие в этой задаче, и для меня было важно перенести живых в мир мертвых как можно быстрее и безболезненнее. Именно так меня запрограммировали мои кураторы из ЦРУ и биопрограммисты человека. Мой дедушка сказал мне, что Дэвид Кахун выполнил последнее задание по убийству Дэна. Мысль об этом привела меня в ужас, поскольку я помнил время в Нампе, когда нас с Дэвидом заставили убить грузчика из аэропорта Бойсе и его дочь, что было больше, чем кошмар. Мой дед сказал мне, что Давид хорошо себя показал, но он сказал, что в этой казни использовали пистолет, а не нож. Он сказал, что они использовали пистолет, который мой отец принес для работы, и это была Berretta калибра .380. Он сказал, что они представили весь инцидент как самоубийство и сделали так, будто Дэн застрелился из собственного пистолета. Я спросил деда о возможности того, что полиция и официальные лица найдут пулю от 380-го калибра и узнают, что он не покончил с собой из собственного пистолета. Мой дед пожурил за это и сказал, что баллистика достаточно похожа, и сказал, что там, в лесу у озера, полиция все равно не найдет пулю. Он сказал, что агент ФБР, с которым разговаривал Дэн, теперь до смерти напуган этим событием и не будет проблемой для США в будущем; Агент ФБР, с которым разговаривал Дэн, после этого собирался уехать из долины Бойсе.

Я помню, как мой дед упомянул о неудачной операции в Бойсе, в которой я участвовал с моим дядей Гейлом. Он сказал, что слышал об этом, и заставил меня изложить ему мою версию того, что послужило причиной провала той операции. Я рассказал ему, что был одет не по погоде и как в ту ночь было холодно. Мой дедушка сказал мне, что это не оправдание, а затем спросил меня, что я курю марихуану. Он сказал мне, что Гейл сказал ему, что я курил марихуану. Я помню, что был с ним честен и сказал ему, что да, я действительно курил марихуану с некоторыми из моих старых друзей из Нампы перед операцией в Бойсе. Он сказал мне, что я больше никогда не должен курить марихуану, так как это влияет на мое программирование, и сказал, что это было одной из причин, по которой в операции в Бойсе возникла проблема. Мой дед также сказал, что он знал, что Гейл запрограммировал меня на самоубийство после событий в Бойсе. Он был зол на Гейла за это, но сказал мне, что моя неудача в Бойсе поставила мою жизнь, жизнь моей жены и ребенка в большую опасность. Я помню, как мой дед сказал, что из-за этой неудачи и сбоя в моем программировании ЦРУ и Пентагон рассматривали меня как живой актив. Мой дедушка старел, и он сказал, что не может покинуть этот мир, зная, что он оставил меня и мою жену в таком затруднительном положении, в каком мы были с дядей. Я помню, как мой дедушка объяснил мне, что он лично спланировал эту текущую операцию и очистил ее через ЦРУ и Пентагон. Он сказал, что если я добьюсь успеха в текущей операции, я восстановлю свое имя в Агентстве и Пентагоне; это была моя возможность для выкупа в сети. Я переоделся в костюм, пока мы говорили об этих вещах.

Я помню, что мы что-то слышали в здании. Некоторые компоненты лифта снова заработали, и мы могли слышать, как открываются двери лифта наверху. Мы прислушались и услышали звук одного шага в кабину лифта, а затем двери закрылись. Дедушка сказал мне, что это, наверное, наш водитель, но сказал, что не рискует. Он сказал мне пойти и спрятаться за каким-то механическим оборудованием там, в комнате, и сказал, что там для меня был спрятан пистолет за оборудованием. Он сказал мне, что пистолет заряжен, и я должен стоять в укрытии, пока он не скажет мне выйти. Он сказал мне быть готовым ко всему, что может случиться. В комнате стало шумно от механического оборудования, когда лифт заработал и начал двигаться вниз к цокольному этажу. Я помню, что сделал, как мне было приказано, и переместился в место, скрытое за механическим оборудованием. На полу валялся револьвер и кожаная наплечная кобура; это было то же самое оружие и устройство, которое я использовал раньше в моем родном городе Нампа в ту ночь, когда мы убили грузчика и его дочь. Лифт двигался вниз по дому со звуком мотора, охватившего пространство. Он остановился на цокольном этаже, и в комнате стало тихо, и мы могли слышать, как открываются двери в коридор за пределами механической комнаты. В дверь постучали, потом кто-то открыл. Я слышал, как дедушка разговаривал с кем-то, кто вошел в комнату, и я мог сказать, что это не было враждебной ситуацией. Мой дед сказал мне убрать ружье и выйти из-за механического оборудования, так как там было чисто; это был наш водитель. Я положил револьвер обратно в кобуру и надел кобуру, когда вышел и поздоровался с человеком, который вошел в комнату и собирался отвезти нас к месту назначения.

Когда я вышел из-за угла, я сразу узнал человека, с которым разговаривал мой дед; он был одним из местных скинхедов-неонацистов в Кетчуме, которых я видел в городе. Я встречал его раньше в маленьком ресторане и пабе под названием «Левша» , когда мы с одним из моих друзей по работе обедали там однажды. Он был не высок и не низок; он был коренастым, но не большим и не толстым, просто подтянутым. Мужчина побрил голову и стал похож на скин нациста. Он был одет в черную кожаную куртку, темно-серую рубашку на пуговицах, черные брюки и черные кожаные туфли. Я поздоровался с ним, и дедушка познакомил меня с ним. Я сказал ему, что помню его по встрече с ним раньше у Левши., но он сказал мне, что не помнит нашей встречи. Я не стал настаивать на этом, а начал с того, что надел галстук, и они с дедушкой заговорили.

Мой дедушка спросил человека, все ли в порядке, и он сказал ему, что все идет так, как планировал мой дедушка. Водитель сказал, что нам нужно будет покинуть подвал в ближайшее время, чтобы добраться до нужного места в нужное время. Мой дедушка сказал ему, что мы почти готовы идти, и время не должно быть проблемой, когда он повернулся и помог мне закончить завязывать галстук. У меня всегда были проблемы с тем, чтобы правильно завязать галстук. Скинхед соответствовал своему образу и начал нервно говорить о целевой семье в очень расистской и уничижительной манере. Он сказал, что рад, что мы собираемся убить чернокожего мужчину, «негра», как он его называл, и особенно негра, который был женат на белой женщине. Он начал очень ненавистную тираду и сказал много очень подлых и уничижительных вещей о цветных людях, и все это было очень шокирующе слышать. Так вот, мой дедушка тоже был расистом, но он не чувствовал, что сейчас было не время и не место для таких разговоров, и он сказал скинхеду, что он должен иметь некоторое уважение к тем, кто собирается перейти из мира живых в мир мертвых. Примерно в это же время механика лифта в комнате снова начала заводиться, и все трое из США просто стояли там секунду и удивленно смотрели друг на друга. Мы могли видеть, как лифт двигался обратно через здание к верхним этажам дома, прежде чем он остановился, кто-то вошел, и двери снова закрылись. Лифт начал двигаться вниз, и мы все трое вытащили оружие, готовясь к неожиданностям. У нас не было никого, кто должен был присоединиться к нашей вечеринке в этом месте. Лифт остановился на этаже прямо над нами, и мы могли слышать, как двери открылись, и кто-то вышел в пространство наверху. Напряжение немного ушло из комнаты, и дедушка прошептал: «Уборщица». Мы слушали, как лифтовое оборудование замолчало, и дом снова затих, и мы услышали шаги, уводящие нас над нами. Мы стояли в тишине комнаты, пока прошло несколько мгновений; мы все трое были тихими как мыши. Затем мы услышали, как кто-то вернулся к лифту этажом выше США и снова открыл двери. Они вошли в лифт, и комната, в которой мы находились, снова стала громкой, и лифт двинулся обратно к верхнему этажу дома и снова остановился. Мы услышали, как открылись двери и кто-то вышел из лифта на первом этаже.

Я был не в своем уме во время всего этого, но был в личности, созданной для такой работы. Я был наблюдателен и заметил тип оружия, которое носил скинхед; это был Walther PPK из нержавеющей стали. Я не видел многих из этих пистолетов в своей жизни, и, будучи внушенным бесконечными фильмами о Джеймсе Бонде на протяжении всей моей юности, я заинтересовался этим оружием. Я сказал скинхеду, что у него хорошая вещь, и рассказал ему, что это такое. Он посмотрел на меня с некоторым удивлением, когда я заговорил об этом в таких обстоятельствах, но принял это спокойно и на мгновение задержался, чтобы я мог видеть. Тогда я спросил его, могу ли я подержать его, чтобы ощутить его, поскольку я никогда раньше не мог держать его в руках; выражение его лица изменилось на озабоченное, и он спросил меня, почему я спрашиваю об этом в таком месте, как это. Он был явно зол и потрясен, поскольку в такой работе никогда не знаешь, кто «на самом деле» является или может быть целью. Мой дед тут же вмешался в разговор и извинился перед скинхедом за то, что я попросил взять его оружие. Я помню, как мой дедушка велел мне замолчать и сказал скинхеду, что я просто искренне увлекаюсь огнестрельным оружием, так как я был с ним всю свою жизнь. Скинхед, казалось, принял рассказ моего дедушки, но он явно нервничал из-за всей этой встречи. Тем не менее, он убрал свой пистолет в кобуру под куртку. Я чувствовал себя несколько глупо, задавая такой вопрос в таком месте, но это путь раба разума. Мой дед тут же вмешался в разговор и извинился перед скинхедом за то, что я попросил взять его оружие. Я помню, как мой дедушка велел мне замолчать и сказал скинхеду, что я просто искренне увлекаюсь огнестрельным оружием, так как я был с ним всю свою жизнь. Скинхед, казалось, принял рассказ моего дедушки, но он явно нервничал из-за всей этой встречи. Тем не менее, он убрал свой пистолет в кобуру под куртку. Я чувствовал себя несколько глупо, задавая такой вопрос в таком месте, но это путь раба разума. Мой дед тут же вмешался в разговор и извинился перед скинхедом за то, что я попросил взять его оружие. Я помню, как мой дедушка велел мне замолчать и сказал скинхеду, что я просто искренне увлекаюсь огнестрельным оружием, так как я был с ним всю свою жизнь. Скинхед, казалось, принял рассказ моего дедушки, но он явно нервничал из-за всей этой встречи. Тем не менее, он убрал свой пистолет в кобуру под куртку. Я чувствовал себя несколько глупо, задавая такой вопрос в таком месте, но это путь раба разума. Скинхед, казалось, принял рассказ моего дедушки, но он явно нервничал из-за всей этой встречи. Тем не менее, он убрал свой пистолет в кобуру под куртку. Я чувствовал себя несколько глупо, задавая такой вопрос в таком месте, но это путь раба разума. Скинхед, казалось, принял рассказ моего дедушки, но он явно нервничал из-за всей этой встречи. Тем не менее, он убрал свой пистолет в кобуру под куртку. Я чувствовал себя несколько глупо, задавая такой вопрос в таком месте, но это путь раба разума.

Помню, пока мы ждали, я воспользовался моментом, чтобы причесаться, так как весь день на работе был в бейсболке. Мой дед принес на это мероприятие расческу, так как она всегда была у него в кармане. Скин-хед залез в карман пальто и вытащил небольшой деревянный контейнер, в котором находилась небольшая металлическая трубка и небольшое количество марихуаны; эти трубы обычно называют одним нападающим. Он стоял в машинном отделении, вставил металлическую трубку в марихуану в деревянном контейнере и налил себе маленькую миску, чтобы покурить. Я помню, что он сделал это прямо перед США, как будто это было совсем ничего. Дедушка посмотрел на него и сказал: «Что ты делаешь, здесь нельзя, кто-нибудь почует». Скин-хэд даже не замедлил свой процесс накуривания и сказал моему деду, прежде чем раскурить трубку и принять удар: «Это лучшее место для этого; Вы бы предпочли, чтобы я выкурил его в дороге? Я не думаю, что вы хотите, чтобы полицейские остановили США, пока я курю марихуану в машине, не так ли? Кроме того, здесь его никто не почувствует». Все это явно расстроило моего дедушку, и на мгновение я подумал, сможет ли он сдержаться, но он оставался спокойным.

После того, как скинхед закурил трубку, он выпустил густое облако дыма в более высокое пространство комнаты и вверх, в шахту лифта. Я стоял и смотрел, как облако поднимается в пространстве, и я помню, что часть меня также хотела, чтобы я мог сделать глоток из трубки. Скин-хэд предложил мне глоток из маленькой трубки, но, когда в комнате был мой дедушка, и он уже обжег меня за употребление марихуаны, я сказал: «Нет, спасибо». Деда явно расстроила вся эта ситуация, он оттолкнул меня от себя и сказал, чтобы я не пила марихуаны, «Нет, не давайте ему марихуаны!». Скинхед нагрузил еще одну миску травы и, глядя на моего дедушку, сказал: «Ну, ты не собираешься использовать на мне все это вудуистское дерьмо. Я знаю, что этот материал помогает предотвратить это! Затем он снова закурил трубку и сделал еще один глоток дыма в легкие, задержал его, а затем выпустил в верхнюю часть комнаты и шахту лифта. Мой дедушка посмотрел на водителя как чертовски зол, но бросил эту тему и, похоже, смирился с ситуацией. Когда скинхэд выкурил свою марихуану, он сунул ее в карман пальто и посмотрел на часы; он сказал, что у нас есть пара минут до того, как нам нужно отправиться в намеченный дом. Мы молча стояли несколько минут, и я смотрел, как дым от скин-хэда рассеивался в воздухе над головой, задаваясь вопросом, почувствует ли кто-нибудь в доме его запах. но он бросил эту тему и, казалось, принял ситуацию. Когда скинхэд выкурил свою марихуану, он сунул ее в карман пальто и посмотрел на часы; он сказал, что у нас есть пара минут до того, как нам нужно отправиться в намеченный дом. Мы молча стояли несколько минут, и я смотрел, как дым от скин-хэда рассеивался в воздухе над головой, задаваясь вопросом, почувствует ли кто-нибудь в доме его запах. но он бросил эту тему и, казалось, принял ситуацию. Когда скинхэд выкурил свою марихуану, он сунул ее в карман пальто и посмотрел на часы; он сказал, что у нас есть пара минут до того, как нам нужно отправиться в намеченный дом. Мы молча стояли несколько минут, и я смотрел, как дым от скин-хэда рассеивался в воздухе над головой, задаваясь вопросом, почувствует ли кто-нибудь в доме его запах.

Я помню, что наконец пришло время идти, и мы вышли из машинного помещения, и все трое из нас вышли в темный коридор и к лифту. Наш водитель нервничал, и когда мы собирались сесть в лифт, он сказал, что не хочет ехать со мной и дедушкой; он не доверял США. Мой дедушка сказал ему, чтобы он ехал один, а затем перед США, если он хочет, и ему станет лучше. Он велел водителю убедиться, что на верхнем этаже все чисто, прежде чем мы туда доберемся. Скинхед вошел в лифт, закрыл двери и оставил нас с дедом в подвале. Мы подождали несколько секунд, прежде чем нажать кнопку, чтобы опустить лифт.

Мы с дедушкой поднялись на лифте обратно на верхний этаж здания. Когда двери открылись, наш водитель стоял за дверью в коридоре и ждал нас. Я помню, как мы вышли из лифта, я посмотрел направо и увидел там в гостиной дома худощавого старика с седыми волосами, сидящего в кресле и смотрящего прямо на нас. Я кивнул ему в знак приветствия, но мы не остановились, развернулись и направились к главной входной двери по коридору. Я сказал дедушке, что в гостиной сидит мужчина, и сказал ему, что он видел УЗИ. Мой дедушка сказал мне, что это был хозяин дома, но что я не должен беспокоиться о нем; он сказал, что этот человек думал, что мы просто призраки или «призраки», если хотите. Каким-то образом это имело смысл для меня тогда, и мы вышли из дома и пошли к машине, которая стояла на стоянке. Скинхед двигался быстрее, чем мой дедушка, когда он старел, и я шел с ним по бетонной лестнице и к машине. Скин-голова уже был у машины и ждал нас к тому времени, когда мы с дедушкой добрались до нее, и он открыл для моего деда заднюю пассажирскую дверь со стороны водителя. Мой дед сказал мне сесть на переднее пассажирское сиденье автомобиля, как он сидел сзади. Мы все погрузились и направились вниз по холму и обратно в Кетчум. Скин-голова уже был у машины и ждал нас к тому времени, когда мы с дедушкой добрались до нее, и он открыл для моего деда заднюю пассажирскую дверь со стороны водителя. Мой дед сказал мне сесть на переднее пассажирское сиденье автомобиля, как он сидел сзади. Мы все погрузились и направились вниз по холму и обратно в Кетчум. Скин-голова уже был у машины и ждал нас к тому времени, когда мы с дедушкой добрались до нее, и он открыл для моего деда заднюю пассажирскую дверь со стороны водителя. Мой дед сказал мне сесть на переднее пассажирское сиденье автомобиля, как он сидел сзади. Мы все погрузились и направились вниз по холму и обратно в Кетчум.

Я помню, что целевой дом находился в районе между Кетчумом и Хейли, штат Айдахо. От места ожидания на Ведельн-лейн до нужного дома было примерно пятнадцать-двадцать минут езды. Мы без происшествий проехали через Кетчум, а затем по шоссе, ведущему на юг из города. Мы проехали около пяти или шести миль и свернули налево в один из кварталов; это было бы к востоку от шоссе. Мы петляли по улицам к месту в предгорьях на окраине района. Когда мы начали петлять по окрестностям и приближаться к нужному дому, мой дедушка начал говорить со мной о том, что мы собираемся делать, когда доберемся туда. Он делал это так, как будто ему было все равно, что водитель слышал наш разговор, а водитель сидел и слушал, как дедушка говорит, пока тот вел машину. Я помню, как мой дедушка повторял, что я очень сильно облажался на последней операции в Бойсе и что на этой операции я должен был делать в точности то, что мне было сказано; он сказал, что в этой операции не может быть места для ошибок, колебаний или дискуссий. Затем дедушка сказал, что было проделано много работы, чтобы организовать эту операцию, и точное время казни имело решающее значение для ее успеха, поскольку ЦРУ хотело, чтобы этот человек, который был целью, и вся его семья, присутствовавшая в доме, были мертвы. Это было время, когда они все были дома, так как это было вскоре после окончания школы, и все дети вернулись домой в присутствии обоих родителей. Он сказал мне, что я не должен проявлять милосердия в нашей работе, так как вся семья должна умереть до того, как мы покинем дом в тот день. Дядя нуждался в смерти всей этой семьи, и моя работа заключалась в том, чтобы никто из них не дышал, когда мы покинем здание. Мой дедушка сказал мне, что, когда мы доберемся до нужного дома, я должен был немедленно выйти из машины и войти в дом через дверь гаража и убедиться, что все цели подавлены, а ситуация находится под контролем. К этому моменту я находился под глубоким контролем сознания и сказал дедушке, что понял мои приказы и готов сделать то, что нужно «дяде». Наш водитель вытащил нас на подъездную дорожку к дому. К этому моменту я находился под глубоким контролем сознания и сказал дедушке, что понял мои приказы и готов сделать то, что нужно «дяде». Наш водитель вытащил нас на подъездную дорожку к дому. К этому моменту я находился под глубоким контролем сознания и сказал дедушке, что понял мои приказы и готов сделать то, что нужно «дяде». Наш водитель вытащил нас на подъездную дорожку к дому.

Когда мы подъехали к дому, там было несколько автомобилей, некоторые из которых стояли на подъездной дорожке и в гараже, а также несколько рабочих грузовиков и фургонов, припаркованных вокруг дома. Я узнал все рабочие машины, потому что я видел их в Ski House раньше, и я знал этих людей, когда работал с ними, например, фургон, используемый бригадой монтажников и отделочников гипсокартона, Ричард, один из наших рабочих, также был там, Чад Уорд из Ричфилда, Айдахо, был там, а также Кендалл. Все эти люди, кроме нашего водителя-неонациста, были членами церкви мормонов в этом районе. Обычному прохожему или любопытному глазу соседа казалось, что дом просто подвергается реконструкции. Но события того дня повлияют не только на дом.

Наш водитель вытащил нас на подъездную дорожку к дому, остановился прямо перед гаражом и остановил машину; дверь гаража была открыта. Я вышел из машины, но не стал ждать дедушку, потому что он сказал мне, что я должен войти в дом и проанализировать ситуацию, как только мы туда доберемся. Когда я вошел в гараж, я помню, как обернулся и увидел, как водитель помогает моему дедушке с пассажирской двери; мой дедушка теперь казался очень хрупким стариком. Я прошел прямо через гараж мимо хозяина внедорожника, сидевшего там на своем месте, и прошел через противопожарную дверь, отделяющую дом от гаража. Когда я шагнул в дверь, я помню, как посмотрел на свои ботинки и обнаружил, что хотя они и были рабочими ботинками, они действительно хорошо выглядели и были хорошей заменой кожаным туфлям, хотя я обнаружил, что костюм был мне немного великоват; Я был в диссоциированном состоянии.

Когда я вышел из гаража в дом, я попал в небольшую кладовую. Свет в этой комнате был выключен, но дверь в кухню была открыта; Я шагнул на кухню. В доме было тихо, и все собрались в столовой напротив; Я мог видеть, что целевая семья была там, и все они стояли на коленях, и их удерживали на месте несколько человек, которых я узнал, стоявших вокруг них. У всех вокруг рта была завязана тряпка, так что рот был заткнут. Люди, которые стояли над семьей, были разными людьми из команды Лумиса и членами бригады гипсокартона, которые работали с Лумисом по субподряду.

Кендалл был там, и он стоял рядом со взрослым мужчиной и отцом семейства. Это был чернокожий мужчина высокого роста с чисто выбритым лицом. Его жена была рядом с ним; это была молодая женщина лет двадцати с небольшим, белая девушка из Айдахо, которая была мне знакома. Я знал ее, поскольку она выросла в районе Нампа и дружила с моей старшей сестрой. Дети тоже все выстроились в столовой. В семье был новорожденный ребенок, который громко плакал во время всего этого. Кендалл поприветствовал меня, когда я вошел на кухню, и я прошел через этаж в другой конец комнаты, где держали семью. Когда я добрался до другой стороны кухни, в моей душе ничего не осталось: ее не стало; Я ушел.

Я помню, как смотрел на каждого члена семьи, которого собирались казнить по отдельности, с большим бессердечием и апатией; я был монстром; мы все были монстрами в тот день. Когда я посмотрел на каждого из них, Кендалл заговорил и сказал мне, что вся целевая семья присутствует и находится в комнате. Никто не шевельнулся, кроме маленького мальчика с сильным сердцем, полного неповиновения, который извивался и пытался вырваться из рук человека, который держал его связанным руками и ногами и с заткнутым ртом. Я помню, как Брайан скрутил мальчику руку и взял его под контроль, но я строго сказал ему не быть с ним слишком грубым. Я мог видеть неповиновение и слезу в глазах ребенка. В это время дедушка вошел в комнату с водителем, прошел через кухню и обратился к Кендаллу. Кучер остался у той двери, через которую мы вошли в кухню, возле кладовой, и только стоял и смотрел, как перед ним развертываются события вечера; его работа заключалась в обеспечении безопасности и транспорта США. Кендалл сказал дедушке, что вся семья присутствовала и отчиталась, и сказал, что все прошло по плану. Кендалл сказал, что единственным, кто доставил им неприятности, был мальчик, который все еще оставался непокорным. Мальчик корчился, когда о нем говорили, и вся эта сцена была не чем иным, как кошмаром, когда я размышлял об этих событиях. Мой дедушка сказал Кендаллу подготовить кухню к церемонии, и вместе с этим пожилой джентльмен, который был субподрядчиком по гипсокартону, и два его сотрудника приступили к работе, укладывая пластик в кухонной зоне на пол с твердым покрытием.

Однажды семья была в зоне кухни и выстроилась на коленях на пластике, мой дедушка поговорил с мужчиной и женщиной о том, почему они оказались в той ситуации, в которой они находились в тот момент времени. С мужчины и женщины сняли датчики, а дед был холоден и суров и в разговоре между ними не было пощады. Глядя на человека, он спросил его, понимает ли он, почему он стоит на коленях в таком виде. Мужчина кивнул головой, что да, он понял. Затем мой дед спросил женщину, его жену, понимает ли она, почему они стояли на коленях в этой ситуации. Она сказала, что нет. Мой дед говорил о том, что этот человек сделал, чтобы заслужить это положение: он был своего рода лидером; Я не уверен, была ли это страна, корпорация или и то, и другое. Но, этот человек оставил свою страну или корпорацию в руинах, бежал из страны и при этом украл большую сумму денег. Этот человек сделал что-то против порядка вещей в мире элиты, и в процессе он украл приличную сумму денег у элитного мира. Жена этого человека была потрясена и напугана тем, что мой дедушка рассказал ей о ее муже. Там мужчина пытался защищаться перед женой и детьми, но дед его отругал. Он рассказал этому человеку обо всем, что Агентство и Пентагон сделали для него в прошлом. Эта женщина, стоящая с ним на коленях на кухне, не была его первой женой, поскольку все дети в комнате, кроме новорожденного, были такого же цвета, как их отец, и были от его первой жены. Младенец в комнате был гораздо более светлого цвета и был ее ребенком с этим мужчиной. Дедушка рассказывал, как мужчина был недоволен своей первой женой и убил ее. Это было сокрыто, и ему разрешили жениться на своей нынешней жене, с которой его связало ЦРУ: белой девушке-мормонке из южного Айдахо. Все это было ужасно для нее и детей.

Разговор закончился, и дедушка сказал мне, что пора отправить их всех обратно к Богу. Мужчине и его жене снова заткнули рты. Мой дедушка принес нож для церемонии в своем кожаном мешочке, и его отдали мне, и мне было приказано начать с мужчины и отца семейства. Принесли какую-то большую чашу и поставили перед мужчиной на колени; это было проведено одним из моих коллег в Loomis: человеком по имени Ричард. Я стоял позади человека с ножом и левой рукой крепко держал его голову и смотрел ему прямо в глаза, которые являются зеркалом души; его душа возвращалась к Богу. Затем я взял его голову, слегка повернул ее и, приставив нож к яремной вене, перерезал ему горло сзади вперед, как меня учили мой дед и дядя Гейл. Когда разрез был сделан, кровь слилась с его шеи в чашу, которую держал Ричард. Когда он истек кровью, я положил его на пол и быстро прошел через всю семью. Я бы предпочел не описывать подробности смерти семьи здесь, в этой работе; все слишком ужасно. Тем не менее, да будет известно, что меня заставили убить всю семью от отца и матери, вплоть до их самого маленького новорожденного ребенка; никто из них не был пощажен, и это был не что иное, как кошмар. да будет известно, что меня заставили убить всю семью от отца и матери, вплоть до их самого маленького новорожденного ребенка; никто из них не был пощажен, и это был не что иное, как кошмар. да будет известно, что меня заставили убить всю семью от отца и матери, вплоть до их самого маленького новорожденного ребенка; никто из них не был пощажен, и это был не что иное, как кошмар.

Друзья спрашивали меня, почему ЦРУ и Пентагон нуждаются или даже хотят использовать многократные DID для работы по убийству, когда есть много американских воинов с красной и голубой кровью, желающих и готовых сражаться и убивать за дядю Сэма. Вот почему, о читатель, ни один американский воин с красной и голубой кровью не найдет в себе силы убить целую семью во имя Бога и страны. Любой здравомыслящий американский воин с красной и голубой кровью остановился бы и поставил бы под сомнение цели операции, если бы их попросили убить не только мужчину, но также его жену и всех его детей. Вот почему, о читатель; Целями американской военной машины не всегда являются мужчины среднего возраста, совершившие поступки, достойные смерти, в черно-белом мире добра и зла.

После того, как я убил всю семью и закончил последнюю работу для дяди, я был в состоянии глубокой травмы. Меня отвели в ванную, которая находилась по коридору сразу за столовой, где мне сказали вымыть руки водой с мылом от крови. В этом мне помогал другой мой сотрудник, мы оба были в плохом настроении. Когда я закончил мыть руки, мы вернулись на кухню, и там был Ричард с миской, полной крови, которую мы выпили из семьи. Он подарил его мне и сказал: «Пей кровь». Он тоже был в глубоком трансе, и когда он произнес слово кровь, он как будто не хотел отпускать это слово. Я взял сосуд и выпил кровь, пока она была еще теплой, как это принято во время сатанинского мормонского жертвоприношения Кровью. Когда я закончил пить из сосуда, я вернул его Ричарду, который продолжал ходить по комнате, следя за тем, чтобы все выпили кровь тех, кто был отправлен обратно к Богу в тот день. После этого я подошел и встал рядом с дедушкой, который разговаривал с Кендаллом о том, что делать с телами этой семьи. Водитель все еще стоял у двери кладовой и выглядел бледно-белым с бритой головой и в черной одежде.

Мой дедушка сказал Кендаллу, что они должны отвезти тела на юг, в Иден, для захоронения. Там, в Эдеме, была пара, у которой дома было несколько свиней, которых они позволили ЦРУ использовать для кормления убитых ими людей и тем самым уничтожить улики. Мой дедушка велел Кендаллу разрезать тела, а затем погрузить их в фургон для транспортировки. Они должны были оставить тела по дороге домой, так как жили в Твин-Фолс, недалеко от города Иден. Кендалл знал о паре, о которой говорил мой дед, и он посмотрел на моего деда и сказал ему, что женщина сказала, что ей не нравится, когда мы/ЦРУ привозим детей на корм свиньям, и она сказала им в прошлый раз, что они использовали своих свиней, чтобы избавиться от детей, что она не хочет, чтобы детей кормили ее свиньями. Кендалл сказала, что она не возражала против взрослых, но не хотела, чтобы США отправляли им еще детей на корм свиньям. Мой дедушка сказал Кендалл, что она сделает, как ей сказали, так как нам нужно избавиться от этих тел сейчас, и нет места для обсуждения. Кендалл понимающе кивнул и начал инструктировать мормонов, которые уже начали расчленять тела. Мы вышли из дома через ту же дверь, в которую вошли, водитель придержал дверь для дедушки. Кендалл понимающе кивнул и начал инструктировать мормонов, которые уже начали расчленять тела. Мы вышли из дома через ту же дверь, в которую вошли, водитель придержал дверь для дедушки. Кендалл понимающе кивнул и начал инструктировать мормонов, которые уже начали расчленять тела. Мы вышли из дома через ту же дверь, в которую вошли, водитель придержал дверь для дедушки.  

Мы вышли из дома, так как в тот день наша работа для дяди Сэма была выполнена. Мы вернулись в машину, и водитель, не теряя времени, съехал с подъездной дорожки и покинул целевой дом. Мой дедушка велел водителю отвезти его в аэропорт в Хейли, так как ему нужно было успеть на свой самолет обратно в долину Бойсе, прежде чем кто-нибудь заметит, что он ушел; он сказал ему, чтобы он не терял времени даром, так как мы пробыли в доме дольше, чем ожидалось. Водитель просто ответил «да, сэр», поскольку его манера поведения изменилась с тех пор, как мы впервые увидели его в машинном отделении подвала. Мой дедушка сказал мне, что мне нужно будет оставить костюм и пистолет в доме, где хранится моя одежда, на Ведельн Драйв. Он сказал мне положить костюм и пистолет обратно в бумажный пакет, а я должен был оставить их в технической комнате. Он сказал, что Кендалл позаботится о том, чтобы эти предметы вернулись в Нампу. Мой дедушка также сказал мне, что Кендалл будет тем, кто загипнотизирует меня, чтобы я не забыл об этой операции, и он сказал, что у него также будет с собой электрошокер. Я сказал ему, что понимаю эти вещи. Я помню, как мой дедушка также извинялся передо мной за то, что убийством этой семьи я убил более двадцати человек за свою жизнь; цель моего деда в моей жизни всегда включала в себя убийство девятнадцати и еще одного. Это из песни в стиле кантри, поскольку моя жизнь должна была быть песней в стиле кантри. Эти вещи трудно объяснить. Мой дедушка также сказал мне, что Кендалл будет тем, кто загипнотизирует меня, чтобы я не забыл об этой операции, и он сказал, что у него также будет с собой электрошокер. Я сказал ему, что понимаю эти вещи. Я помню, как мой дедушка также извинялся передо мной за то, что убийством этой семьи я убил более двадцати человек за свою жизнь; цель моего деда в моей жизни всегда включала в себя убийство девятнадцати и еще одного. Это из песни в стиле кантри, поскольку моя жизнь должна была быть песней в стиле кантри. Эти вещи трудно объяснить. Мой дедушка также сказал мне, что Кендалл будет тем, кто загипнотизирует меня, чтобы я не забыл об этой операции, и он сказал, что у него также будет с собой электрошокер. Я сказал ему, что понимаю эти вещи. Я помню, как мой дедушка также извинялся передо мной за то, что убийством этой семьи я убил более двадцати человек за свою жизнь; цель моего деда в моей жизни всегда включала в себя убийство девятнадцати и еще одного. Это из песни в стиле кантри, поскольку моя жизнь должна была быть песней в стиле кантри. Эти вещи трудно объяснить. Это из песни в стиле кантри, поскольку моя жизнь должна была быть песней в стиле кантри. Эти вещи трудно объяснить. Это из песни в стиле кантри, поскольку моя жизнь должна была быть песней в стиле кантри. Эти вещи трудно объяснить.

Когда мы добрались до аэропорта, водитель остановился на стоянке и нашел место для парковки. Мой дед сказал ему подождать меня, пока я провожу его внутрь, чтобы проводить; он сказал нашему шоферу, что меня все равно нужно подвезти до дома в Солнечной долине. Мы все вышли из машины, и водитель открыл дверь дедушке. Я шел с дедушкой в ​​аэропорт. Он нес свою черную кожаную сумку. Пока мы шли, он сказал мне не забывать всегда хорошо бриться и делать свежую стрижку. Он сказал, что я никогда не узнаю, когда дядя снова позовет меня на службу в США. Я сказал ему, что буду следить за своей внешностью. Когда мы подошли к входному терминалу, там был дежурный, чтобы проверить его билет, но никто не проверил его сумку; он был всего лишь дряхлым стариком, которого провожал внук. Я не помню, чтобы кто-нибудь проверял США в аэропорту, так как это небольшой аэропорт. Он попрощался со мной и уже разговаривал с другим пожилым джентльменом, который также садился в самолет. Я помню, как он сказал старику: «Эй, старик, направляешься в Бойсе?» и я смотрел, как он идет по маленькому коридору к самолету, и в тот момент он казался мне таким старым. Повернувшись, я вышел из аэропорта и вернулся к водителю, и машина все еще ждала меня.

Водитель вышел из машины, когда увидел, что я приближаюсь к нему, и спросил, все ли в аэропорту в порядке. Я сказал ему, что мой дедушка ушел и вернулся в Бойсе, когда я открыл дверь со стороны пассажира и сел в машину. Как только я сел внутри, я сказал водителю отвезти меня обратно в дом в Солнечной долине. Не говоря ни слова, он тронулся, и мы покинули аэропорт и моего дедушку. Я помню, как мы поехали обратно на север по дороге, по которой мы свернули к дому цели, и направились обратно в Кетчум и район Солнечной долины. Мы с водителем мало разговаривали; он пытался поговорить со мной о событиях дня, но он был таким неуважительным и расистским, что я быстро сказал ему «закрой рот», когда он начал говорить о семье, которую мы только что убили. Мой ответ на его непристойный разговор несколько шокировал его, так как он не ожидал, что я отреагирую таким образом, и замолчал. Когда мы ехали на север, я увидел, как некоторые из моих коллег из Ski House едут на юг, так как дневная работа закончилась, и они направлялись домой на ночь. На мгновение я забеспокоился, что кто-то из них может узнать меня по дороге, когда я еду на север, но никто из них не обратил внимания и не узнал меня в этом автомобиле в костюме.

Когда мы вернулись в дом на Ведельн-Др., все было так же, как и раньше. Водитель припарковался на стоянке, где стояла его машина, когда мы впервые покинули это место. Мы оба вышли из машины и пошли к дому, куда водитель, зная код от двери, впустил нас. Внутри дома было тихо, мы закрыли дверь и пошли по коридору к лифту; в гостиной сейчас никого не было. Когда двери лифта открылись, мы вошли внутрь, и водитель ехал в лифте вместе со мной. Мы спустились на лифте на цокольный этаж и, когда двери открылись, вышли в темный коридор. Когда мы добрались до механической комнаты, там было пусто и тихо. Наш водитель сказал мне, что Кендалл едет и будет там незадолго до того, как выйдет из комнаты.

Я нашел свою одежду там, где оставил ее ранее в тот день, в задней части комнаты за некоторым оборудованием, и я переоделся из костюма в свою рабочую одежду. Я положил костюм обратно в бумажный продуктовый пакет, который принес мой дедушка, а также револьвер и оставил его там в конце комнаты. Я вернулся к передней части комнаты, и вскоре я услышал, как двери лифта сработали и открылись надо мной, прежде чем закрыться, и вся комната снова загудела, когда лифт опустился на цокольный этаж. Двери лифта открылись, и Кендалл, не теряя времени, вошел в механическую комнату и обратился ко мне. Я сказал ему, что оставил костюм и пистолет там, за механическим оборудованием, и сказал, что мне сказали, что он позаботится об этом. Кендалл сказал, что понял, а затем сказал мне, что ему было приказано загипнотизировать меня, прежде чем мы выйдем из дома, чтобы я не забыл о событиях дня. Там он загипнотизировал меня, но я не думаю, что Кендалл был в этом опытен, поскольку он, похоже, не воспринял это со всей серьезностью. Когда он закончил процесс гипноза, он сказал мне, что у него есть электрошокер, и он сказал, что ему было приказано использовать его на мне; он сказал мне сбросить штаны в комнате. Я расстегнул ремень и спустил штаны. Он взял электрошокер и ударил меня им в левую ногу выше колена. Я пытался сказать ему, что он бьет не ту ногу, но он меня не услышал, и я рухнул на землю со вспышкой белого света. Кендалл помог мне подняться с пола и снова надеть штаны. Я чувствовал оцепенение и оцепенение от электрошокера и не мог понять, что со мной только что произошло и почему мои штаны спустились. Когда мы снова надели мои штаны, и я достаточно стабилизировалась, чтобы идти, Кендалл сказала мне взять пояс с инструментами, и мы вышли из комнаты. Мы поднялись на лифте обратно на верхний этаж и в тот же день вышли из дома. Когда мы вышли на улицу, я загрузил свой пояс с инструментами обратно в грузовик Кендалла, но заметил, что машина нашего водителя все еще стояла на стоянке; маленький черный четырехдверный внедорожник Dodge. Когда Кендалл и я впервые подъехали к дому, на парковке не было машин. Мне показалось это странным, когда мы погрузились в грузовик Кендалла и выехали с подъездной дорожки, но тогда я не мог понять почему. Когда мы снова надели мои штаны, и я достаточно стабилизировалась, чтобы идти, Кендалл сказала мне взять пояс с инструментами, и мы вышли из комнаты. Мы поднялись на лифте обратно на верхний этаж и в тот же день вышли из дома. Когда мы вышли на улицу, я загрузил свой пояс с инструментами обратно в грузовик Кендалла, но заметил, что машина нашего водителя все еще стояла на стоянке; маленький черный четырехдверный внедорожник Dodge. Когда Кендалл и я впервые подъехали к дому, на парковке не было машин. Мне показалось это странным, когда мы погрузились в грузовик Кендалла и выехали с подъездной дорожки, но тогда я не мог понять почему. Когда мы снова надели мои штаны, и я достаточно стабилизировалась, чтобы идти, Кендалл сказала мне взять пояс с инструментами, и мы вышли из комнаты. Мы поднялись на лифте обратно на верхний этаж и в тот же день вышли из дома. Когда мы вышли на улицу, я загрузил свой пояс с инструментами обратно в грузовик Кендалла, но заметил, что машина нашего водителя все еще стояла на стоянке; маленький черный четырехдверный внедорожник Dodge. Когда Кендалл и я впервые подъехали к дому, на парковке не было машин. Мне показалось это странным, когда мы погрузились в грузовик Кендалла и выехали с подъездной дорожки, но тогда я не мог понять почему. Я загрузил свой пояс с инструментами обратно в грузовик Кендалла, но заметил, что машина нашего водителя все еще стоит на стоянке; маленький черный четырехдверный внедорожник Dodge. Когда Кендалл и я впервые подъехали к дому, на парковке не было машин. Мне показалось это странным, когда мы погрузились в грузовик Кендалла и выехали с подъездной дорожки, но тогда я не мог понять почему. Я загрузил свой пояс с инструментами обратно в грузовик Кендалла, но заметил, что машина нашего водителя все еще стоит на стоянке; маленький черный четырехдверный внедорожник Dodge. Когда Кендалл и я впервые подъехали к дому, на парковке не было машин. Мне показалось это странным, когда мы погрузились в грузовик Кендалла и выехали с подъездной дорожки, но тогда я не мог понять почему.

Это был конец рабочего дня, и все, кто работал в Лыжном Доме, разошлись по домам. Кендалл отвез меня обратно к моей машине, которая стояла под Ski House перед зданием, которое мы называли Break Shack, потому что именно здесь мы делали ежедневные перерывы на работе. Когда Кендалл высадил меня, он сказал мне, что я должен позвонить отцу по пути домой, поскольку он объяснил, что мой отец недавно звонил в офис и по какой-то причине пытался связаться со мной. Я сказал ему, что все понял и позвоню отцу, как только доберусь до заправочной станции в южной части Белвью, где есть телефон-автомат. Я достал свои инструменты из кузова его грузовика, попрощался с ним и загрузил инструменты в багажник своей машины, чтобы ехать домой. Кендалл не остался, а ушел после того, как я забрал свои инструменты из его грузовика. Я сел в свою машину, и было приятно находиться в своей машине и ехать домой; Я чувствовал себя больным и измученным, но не мог вспомнить, что мы с Кендалл делали в тот день. В то время я также задавался вопросом, почему мой отец звонит в офис, чтобы связаться со мной. Я завел машину, покинул Кетчум и направился на юг, в сторону Белвью.

Добравшись до Белвью, я остановился на заправке и позвонил отцу из телефона-автомата. Это был междугородний звонок, и я думаю, что он стоил доллар. Когда я разговаривал с ним, он сказал мне, что хочет сообщить мне плохие новости, и сказал, что Даниэль Клайн, отец моего друга Гензеля, покончил с собой накануне. Он сказал, что, по-видимому, застрелился у озера Лоуэлл, и это было похоже на самоубийство. Я помню, что расплакалась от этой новости, так как уже забыла о событиях, произошедших ранее днем, и теперь возвращалась к своей базовой личности. Это была долгая и грустная дорога обратно к жене и нашему дому в Фэрфилде. Приехав, я сообщил жене весть о смерти Дэна, и долгое время наш дом наполнялся горем по его утрате.

Это то, что я помню об этих событиях так давно. Я надеюсь, что я ясно описал эти события, поскольку боль, которую приносит это воспоминание, велика, и об этих событиях трудно писать.

Да благословит Господь эту убитую семью в дальнейшей жизни.

Да благословит Бог Даниэля Клайна в дальнейшей жизни, и пусть все они простят меня за действия, которые я был вынужден совершить в этих событиях.

Эта работа является зарегистрированной памятью автора: JR Sweet

Все права защищены.

https://mormonmonarch.com/redemption/